Семейная история и бездетность (разбор случая из практики)
Бесплодие неясного генеза может иметь свои основания в семейной истории. Если мы идем в родовую систему, то начинаем с исследования опыта детско-родительских отношений клиента и определяем полученные им установки относительно деторождения. Если на уровне первого поколения, то есть отношений клиента с родителями, разрешить конфликт не удается, мы углубляемся в историю предыдущего поколения, и так можно поднять несколько слоев. Важно выявить события рода, повлиявшие на формирование представлений клиента о деторождении и родительстве.
После диагностики задача состоит в том, чтобы помочь клиенту вступить в контакт с этим опытом, вытащить скелеты из шкафа, дать им место, проговорить, осмыслить. Выйдя на внутренний диалог с предками, клиент, в конце концов, может переформатировать ограничивающие установки. В результате в его истории исчезают заторы и темные места. Человек встречается с переживаниями и чувствами из своего детства, достигает ясности в понимании механизмов формирования своих страхов и закономерностей поведения своих родственников. И тогда прошлое отпускает, перестает определять собственное отношение к деторождению и родительству как к тому, что представляет опасность. Это также помогает клиенту вписать себя в историю рода, осознать свое место в ней и возможность позитивного влияния на нее, как ретроспективно в прошлом, так и на будущее. В завершение работы в большинстве случаев из истории рода удается извлечь пользу и силу для себя.
Приведу пример выявления причин внутреннего сопротивления материнству.
Клиентке К., 39 лет. Она решила забеременеть после 7 лет брака, в возрасте 36 лет, однако на протяжении трех лет у нее это не получилось. Первый вопрос, который у меня появился: почему желание родить ребенка не возникало раньше? Ясного ответа я не услышала. Я спросила ассоциации к слову «мама». Ответ был: ответственность, забота, время, выжить. Ответ не содержал эмоционально позитивных характеристик и представлял материнство как угрозу для выживания. Ассоциации к слову «ребенок»: маленький, бессильный, крик, испуг. Ассоциации отражали тревогу. И мы пошли в детство.
Клиентка – первый ребенок в семье. Когда ей было 4,5 года, мама забеременела, семья готовилась к рождению ребенка, К. уже знала, что будет мальчик, она прикасалась к маминому животу и разговаривала с братом. А из роддома мама вернулась одна. Ребенок умер, у мамы началась депрессия. Мама пролежала месяц в больнице, папа работал вахтовым методом, он должен был уехать, и девочку отвезли к бабушке в деревню. Бабушка, суровая по характеру, приобщила К. к ведению хозяйства: у бабушки был огород, куры и козы. Не было игр, книжек и эмоционального тепла. Через полтора месяца мама забрала К. домой, но прежней отзывчивой доброй мамы уже рядом не было. Девочка очень страдала, она пыталась достучаться до мамы, но натыкалась на холодную стену. И девочка стала обвинять неродившегося братика в том, что он сделал маме плохо, причинил ей страдание, и теперь мама изменилась. Она сама в себе перерабатывала этот тяжелый опыт, как могла. С ней никто не разговаривал на эту тему.
Когда К. исполнилось 7 лет, мама родила дочку. С ней она оттаяла, но теперь вся любовь доставалась младшей сестре, а от К. требовали улыбаться новому члену семьи, играть с ней. Уже во втором классе мама оставляла на нее сестру на несколько часов, уходя из дома. К. ревновала, злилась и плакала. И тихо ненавидела сестру, но не должна была подавать виду, так как мама давала ей положительные знаки внимания на ее включенность в заботу о сестре. Под влиянием этих семейных событий складывался ее образ материнства.
Итак, что вынесла К. из детства? Деторождение приносит боль и страдание и забирает любовь самого близкого человека. Материнство – тяжелая нагрузка. Мы вышли на страхи К.:
1. Страх потерять внимание мужа после рождения ребенка, а она им очень дорожила. Именно муж согрел К. своей любовью, которой ей так не хватало в родительской семье. А ведь он может переключиться на новорожденного, подобно тому, как это сделала мама после рождения сестры.
2. Страх родов. К., с одной стороны, боялась, что ребенок, которого она будет вынашивать, умрет, как это произошло с ее братом, и она знала, что это причиняет невыносимые страдания. С другой стороны, на бессознательном уровне в детстве она желала смерти своей сестре, и боялась, что это ей аукнется – и невысказанное пожелание сбудется в отношении ее ребенка как наказание за плохие мысли.
3. Страх непосильной нагрузки по уходу за ребенком. Поскольку К. в школьном детстве пришлось заботиться о своей сестре, оставаясь часами наедине с ней, она столкнулась со сложностями переодеть, успокоить, накормить маленького ребенка, и при этом не причинить ему вреда, не отыграть на нем свою злость и тревогу.
Этот комплекс переживаний сформировал сильное сопротивление опыту материнства. Оттого и не было у нее потребности родить ребенка.
Спустя 7 месяцев работы, при встрече 1 раз в неделю или в две, клиентке удалось справиться со страхами, сформировать позитивное видение материнства. И в 41 год она благополучно родила здорового ребенка, теперь они с мужем счастливые родители.
Схему, как выявлять в истории клиента причины психологического бесплодия и различные методы и техники, как с этим работать, я представлю на курсе «Психология бездетности».
